Читайте нас в 
Массовые недовольства и протесты акушерок в Стокгольме связаны с нехваткой кадров. Речь идёт о шведских акушерках, как о специализированной профессиональной группе с большой ответственностью. В большинстве стран мира на акушерку возлагается гораздо меньше ответственности, чем в Швеции. В России, например, основная роль акушерки - помогать врачу.
Во всём разобралась в статье для газеты Dagens Nyheter финская шведоязычная журналистка и писательница Анна-Лена Лаурен, которая из Санкт-Петербурга помогает шведам понять, чем Россия отличается от Швеции.
Лишь одна акушерка в Центральной университетской больницы города Турку в Финляндии почти в одиночку заботилась о моих родах от начала до конца, рассказывает Анна-Лена. Лишь дважды ко мне подходили врачи: анестезиолог, который делал эпидуральную анестезию, и врач, который пришёл, чтобы разорвать околоплодные оболочки, когда пошли воды.
Об остальном заботилась акушерка. Она выполняла свою работу, как опытный профессионал.
Когда голова ребенка вылезла наружу, вокруг шеи была пуповина. Акушерка ничего не сказала, а просто быстро ловко натянула пальцем пуповину на голову девочки, и этим устранила риск удушья. Я не видела этого, но моя мать, которая была рядом, рассказало потом, что это было совершенно несложно. Благодаря профессиональному опыту это выглядело легко и просто.
Ребёнка уже забрали, когда врач явился в третий раз, чтобы узнать результаты родов. Потом акушерка проверила, вышла ли плацента полностью. Решительным и опытным движением она надавила мне на живот, чтобы вышла всю кровь. Было ужасно больно, но я не сопротивлялась - было ясно, что она знает, что делает. Затем она наложила мне швы.
Страны Северной Европы подготовили целую профессиональную группу акушерок, которые должны сами справляться с нормальными родами. В большинстве стран мира это так не работает. В России, например, задача акушерки во время родов - в первую очередь помогать врачу.
«У акушерок образование намного ниже, чем у нас. На них нельзя возложить ответственность за роды», - говорит врач акушер-гинеколог Александра Чудовекова (на фото), которая работает в одном из родильных домов Санкт-Петербурга.
В российских клиниках женщин осматривает врач, а не акушерка. Именно врач следит за развитием беременности, родами и принимает все решения.
«Конечно, мы не сидим всё время у больничной койки роженицы, пока начинает действовать обезболивающее, но время от времени проверяем, как идут дела. Мы принимаем все решения. А акушерка никогда не несёт главной ответственности. Это было бы неправильно, ведь именно у меня высшее медицинское образование», - говорит Александра Чудовекова.
По её словам, в пятимиллионном Санкт-Петербург нет недостатка в акушерках. В этом городе живёт чуть меньше половины всего населения Швеции.
«У акушерок зарплата выше, чем у других медсестёр. Это важная работа. Но их работа доставляет им меньше стресса, потому что основная ответственность лежит на врачах», - говорит Чудовекова.
В её родильном отделении каждую смену работают четыре врача и четыре акушерки. И они имеют дело максимум с 16 роженицами в день.
«Как только начинаются роды, мы, врачи, не должны оставлять пациента одного. А когда ребёнок рождается, мы проверяем, не оторвалась ли плацента и что внутренние органы женщины целы. При необходимости мы накладываем швы. В этом случае роль акушерки - только передать мне инструменты», - говорит Александра Чудовекова.
В России очень высокое уважение к учёным званиям. В то же время число кесаревых сечений резко возросло после распада Советского Союза. Около тридцати процентов родов в России осуществляется путём кесарева сечения. Соответствующая доля в Швеции составляет лишь 17.7 процента.
Кесарево сечение легче спланировать, чем естественные роды. Может ли это быть причиной того, что в России нет недостатка в акушерках?
Вряд ли, считает Александра Чудовекова.
«Это правда, что у нас немного другие стандарты, чем у вас, когда речь идёт о кесаревом сечении. Я знаю, что вы, например, призываете женщин, которым ранее было сделано кесарево сечение, в следующий раз рожать естественным путем. Мы так не делаем. Если мать однажды родила с кесаревым сечением, то ей продолжат сделать кесарево сечение автоматически. Но всё же и в России кесарево сечение, это исключение. Мы считаем, что и матери, и ребёнку лучше рожать естественным путём. Но если беременная женщина категорически отказывается от кесарева сечения, то мы скорее посчитаем её психически неуравновешенной. Тогда мы лучше прооперируем, чтобы не усугубить её психическое состояние», - рассказывает Александра Чудовекова.
Представление о том, что будущих мам нельзя беспокоить и волновать, очень распространено в России. Это связано с представлением о беременности в целом.
В странах Северной Европы медицинская наука предполагает, что беременность не является болезнью. Выкидыш следует воспринимать не как трагедию, а как естественный способ попробовать ещё раз.
В России же, наоборот, исходной идеей является то, что медицина должна делать всё, чтобы спасти каждую беременность.
«Это касается и родов на очень ранних сроках. Мы не верим, что выкидыши случаются просто так. При необходимости мы помещаем беременных в больницу, чтобы они не подвергали себя физическим усилиям. Женщины часто берут на себя много работы в семье. Иногда это приводит к большим нагрузкам и это нужно просто остановить», - говорит Чудовекова.
Помещение беременных в больницу для снижения риска выкидыша в русском языке называется «sochraneniem», от глагола «sochranit». Когда я впервые услышала об этой концепции, то не поняла о чём это вообще. Сама идея показалась странной. Я всегда думала, что беременность - это нормальное состояние для плодородной женщины.
Мои русские друзья были шокированы тем, что я каталась на велосипеде, пока ждала ребёнка. Финские врачи сказали, что я могу делать всё, что хочу - российские врачи запрещают всё, что связано с малейшим риском падения.
Я пила кофе во время беременности. Моим русским подругам не разрешили пить даже чай. Они избегали не только сырой рыбы и сыра с плесенью, но также цитрусовых и острой пищи.
В то же время в России поразительно идеализируют систему родов в странах Северной Европы. Когда я ищу в Интернете информацию о родильных домах Санкт-Петербурга, то встречаю, что многие предлагают «хюгге-роды» (от датских и норвежских слов, означающих комфортное общение). Частная клиника «Скандинавия» манит «настоящим уютом» во время родов: уют и комфорт, зажжённые свечи, приятная обстановка, чарующие ароматы.
Я вспоминаю Центральную университетскую больницу Турку. Представляю, что сказала бы акушерка, если бы я попросила её зажечь свечи и предоставить мне ароматерапию. Хирурга, который посмотрел на слегка деформированную ступню моей дочери у меня в животе, прижавшись подошвой стопы к большеберцовой кости, - и с радостью тогда назвал всё это «дефектом упаковки».
Кстати, мне даже не разрешили ехать в больницу, пока боли не стали совсем регулярными. Когда я впервые позвонила им, то ответ был буквальным: не приходи сюда! В больнице не хотели, чтобы матери без надобности лежали в кроватях.
Ни в Финляндии, ни в Швеции нет частных родильных домов, которые предлагали бы кесарево сечение за дополнительную плату. Но именно так поступают в российской частной клинике «Скандинавия». Они зарабатывают огромные деньги, предлагая «хюгге-роды», но работают по методам, не имеющим ничего общего с охраной материнства в реальной Скандинавии.
Северная Европа добилась рекордной минимальной младенческой смертности не «хюгге-родами», а профессиональными знаниями. Акушерками, которые знают своё дело и могут справиться с большинством нормальных родов без помощи врача.
Возможно, не так уж и странно, что шведские акушерки считают возможным потребовать для себя более высокой заработной платы.