Читайте нас в 
После месяца на фронте в Артёмовске шведский наёмник Нильс Эриксон вернулся домой в инвалидном кресле. Но в Швеции его рассказам не верят и обращаются с ним, как с дерьмом.
Ещё задолго до украинских событий Нильс Эриксон выучился на военного медика и восемь лет проработал на Филиппинах, где в 2013 году помогал справиться с хаосом после одного из сильнейших тайфунов всех времён - Хайян.
Там он попал под обломки рухнувшего здания, был ранен в шею и спину, и до 2022 года находился в инвалидной коляске. И только в мае прошлого года по приезде на Украину, где он обучал сотрудников спасательной службы, и после интенсивной реабилитации во Львове, он вдруг начал снова ходить.
Когда курсантов Нильса отправили в воинскую часть в Северодонецк, то он решил поехать с ними, чтобы продолжить их обучение уже в полевых условиях.
До сентября служил в Северодонецке, Лисичанске и Артёмовске, где получил черепно-мозговую травму и несколько вывихов конечностей. Был эвакуирован и отправлен в Швецию, но 15 ноября снова вернулся на Украину.
А в Артёмовске стало ещё хуже, русские обстрелы усилились.
«Каждые 20 секунд начинались обстрелы, даже ночью. Группа Вагнера пыталась взять Артёмовск и Соледар в качестве рождественского подарка Путину. Это были чрезвычайно тяжёлые бои. Раненых было гораздо больше, чем раньше. Было холодно, грязно и мокро. Но постоянные обстрелы делали всё в десять раз хуже. Я никогда раньше не видел траншейную стопу. Зима на Украине невероятно мягкая, траншеи заполнены водой. Когда ноги промокают, и солдаты не могут их высушить, кожа стирается, размножаются бактерии и возникает гангрена, и конечность приходится ампутировать. Мы просто стиснули зубы и сосредоточились на том, что должны были делать. Почти все на фронте курят. Лежишь и палишь, как сумасшедший, слушая, как работает артиллерия. Вы даже ухаживаете за ранеными с сигаретой во рту. Медицинские работники часто злоупотребляют кетамином, сильным болеутоляющим средством. У них сдают нервы, единственный способ заснуть - это принять немного кетамина», - рассказывает Нильс.
18 декабря на Артёмовском фронте он был единственным медиком среди 50 солдат, когда в шесть утра разразился артиллерийский обстрел.
«Россияне совершили одну из своих классических массовых атак. Сначала обстреляли весь район всем, что было - артиллерией, гранатометами, Градами. Потом послали пехотинцев. Я высунул голову из окопа и единственное, что я увидел, - это много русских, идущих на нас. Завязалась ожесточенная перестрелка. Когда часть отступала, я в последний момент пришёл на сборный пункт и видел, как грузили в грузовик двоих убитых и одного раненого. Меня затащили в машину. Там было так многолюдно, что мне пришлось лежать на мертвых, пока я лечил раненых. У меня уже и раньше была больная спина от предыдущих травм. Во время отступления я летал по кузову, как варежка, и другие солдаты падали на меня, а стальная пластина бронежилета всё время била по позвоночнику», - рассказывает Нильс.
Через три часа они прибыли в больницу Краматорска. Нильсу удалось сохранить жизнь раненому, который был ранен в таз. Но у него самого произошло кровоизлияние в спинной мозг, которое сдавило нервы и вскоре сделало его неспособным двигать ногами. Чуть больше недели спустя он был эвакуирован в Швецию.
Несмотря на то, что Нильс Эриксон уже два месяца как вернулся в безопасную Швецию, он все ещё боится холода. Он плохо спит у себя дома в Линдесберге, много думает обо всех, кто погиб на Украине.
Ему не нравится, как с ним обращаются в университетской больнице в городе Эребру, откуда его выписали в новогоднюю ночь (на фото: Нильс в больнице в Эребру).
«Меня отвезли из больницы домой и с тех пор никакой помощи не было. Недавно получил бумаги от невролога, где врач пишет, что все физиопроцедуры пройдены и что «можно предположить, что рассказ пациента о пребывании на Украине не соответствует действительности». А когда на прошлой неделе муниципальные санитары пришли ко мне домой, то я с ними чуть не подрался. Они хотели забрать мою инвалидную коляску. Мне пришлось цепляться за неё. На выходе один из санитаров пнул инвалидное кресло так, что я чуть сам не выпал из неё. Я определённо чувствую себя больше украинцем, чем шведом. Украинцы сделали всё, чтобы позаботиться обо мне, когда я служил и когда был ранен, но здесь, в Швеции, со мной обращаются как с дерьмом», - жалуется Нильс.