Читайте нас в 
Супруг именитой советской лыжницы Антонины Ординой рассказал Московскому комсомольцу о ненависти шведов к русским.
Антонина Ордина - именитая лыжница. В 1987 году в Оберстдорфе она стала чемпионкой мира в составе эстафетной четверки сборной СССР. Через год - выиграла гонку на 30 километров на чемпионате страны.
После перестройки Антонина Ордина вместе с супругом мастером спорта СССР по биатлону и спортивному ориентированию Леонидом Кузьминым уехали из России и она стала выступать под флагом Швеции на Олимпийских играх в Лиллехаммере и Нагано. Она завоевала на чемпионате мира в 1995 году две бронзовые награды в составе сборной Швеции в эстафете и в индивидуальной гонке на 30 километров. И только в 2002-м закончила спортивную карьеру.
После окончания спортивной карьеры Антонина Ордина, у которой было юридическое образование устроилась на работу в пограничную полицию Швеции. Там она с успехом работала с русскоязычными литовскими, украинскими, белорускими, молдавскими и другими «советские» правонарушителями.
Но три года назад, как рассказывает Леонид, у них в подразделении сменился начальник.
— Он стал высказывать подозрения. Мол, Антонина допрашивает правонарушителей, а ее шведские коллеги не знают, «о чем эти русские говорят».
По мнению Леонида, негативное отношение к русским у шведов передается с молоком матери. Здесь постоянно говорят о российской угрозе. В шведском языке есть даже такое слово, как Rysskräck, что означает «напуганность Россией», «русский ужас».
— Они помнят все войны с Россией, не могут простить нам былых побед. Помнят Петра I и быстроходные русские галеры, которые внезапно появлялись у шведских берегов и разбойничали. Но в то же время предпочитают не вспоминать, как шведы, например, оказались в Полтаве или Нарве… Я помню, как у меня возник конфликт с владельцем лыжной фабрики, на которой я работал. Он на повышенных тонах говорил мне: «Вот такие русские, как вы, и приходили раньше грабить шведов». Такой вот аргумент. Мне смешно все это было слышать. Речь шла о выплате мне зарплаты.
С началом спецоперации на Украине русофобия в Швеции вышла наружу и легализовалась.
— На нас соседи накатали донос. По их мнению, мы плохо обращаемся со своей кошкой. Якобы не уделяем ей должного внимания. Она угольно-черная, без единого светлого пятнышка. У нас свой дом, мы выпускаем кошку на улицу, она гуляет, в туалет ходит снаружи. Потом помяукает у дверей, и мы ее впускаем в дом. Так и должно быть. В Швеции в объявлениях частенько пишут, что отдадут котенка только в свой дом. Потому что кошка — это хищник, она должна ловить мышей, удовлетворять свои потребности. С соседями у нас всегда были добрые отношения, никто нам в лицо открыто ничего не высказывал. Все при встрече улыбались. А тут написали и отправили анонимку. Потому что мы русские. По нашему мнению, это донос. К нам неожиданно нагрянули представители местной администрации. Предупредили, если последует еще одна жалоба, то к нам приедут с инспекцией, оштрафуют, а кошку заберут и… усыпят.
Травля началась и у Антонины на работе.
— От Тони потребовали, чтобы она на собрании полицейского коллектива заклеймила Россию, выступила против политики Путина, встала на сторону Украины, выразила соболезнование ее народу. Антонина отказалась это делать. И пошли домыслы, если она этого не делает, то принимает сторону России и становится небезопасной для Швеции. Потому что она работает с секретными документами. Мол, сейчас хлынут беженцы из России, и она может сливать в консульство информацию о них. Чтобы потом в России репрессировали их родственников. Объявили Тоню чуть ли не шпионом. Такой вот бред. Все это было изложено в либерально-левой шведской газете Expressen. Со ссылкой на Тониных коллег. От работы Антонину отстранили, но тут же опомнились — высказывание симпатий к России не является преступлением.
Потом пришли неожиданные доносы от ее коллег.
— Я думаю, что по «просьбе» ее полицейского руководства. После начала спецоперации как раз задержали трех украинцев. Якобы они обратились с просьбой в получении убежища, а Антонина им отказала. Началось разбирательство, которое изрядно затянулось. Эти украинцы уже были в Литве, где у них был вид на жительство. Их там допрашивали. Исписано было немало бумаги. В результате обнаружилось, что их послала подальше другая женщина-полицейский со шведским именем и фамилией. Но к ней у руководства, естественно, претензий уже не было.
Потом, как говорит Леонид, появился еще один донос.
— Тонины коллеги «вспомнили» какого-то афганца, которому Антонина помогала. И написали, что якобы из сочувствия к афганцу Тоня сказала ему, что с теми документами, которые есть у него на руках, он может искать работу в Швеции. А он не имел на это права. Опять началось разбирательство, ничего из изложенного не подтвердилось. Никаких незаконных действий со стороны Антонины не было.
Но ее отстранили от работы. Антонина решила отстаивать свои права.
— Сначала на судебных заседаниях присутствовали и руководство полицейского профсоюза, и наш адвокат Андерс. Я сам в свое время работал оперуполномоченным ГУВД Москвы на Петровке, 38. Стал разбирать все эти протоколы. Там нарушений — просто море. У нас за такие высосанные из пальца дела можно было не то что погон лишиться, но и попасть под уголовную ответственность. На мой взгляд, все там сфабриковано.
Между тем полицейское руководство стало на Антонину давить. Ей сказали: или дальше будем судиться, или пойдем на мировую, выплатим тебе годовую зарплату и распрощаемся.
— Если Тонины начальники готовы идти на мировую — это неспроста. Значит, они не полностью уверены в победе и, если пойти дальше, всем своим мощным аппаратом могут просто проиграть. Нам хочется побороться, потому что все это мерзко. Хотелось дело выиграть не только для Тони, но и для России. Но адвокат Андерс стал нас избегать. Звоним ему, он говорит, то завтра, то послезавтра… Написал я в наше консульство, ответа так и не получил. Чего опасается гражданин Швеции Андерс, понять можно. Защищать русскую в Швеции в 2022 году — это как защищать еврея в Третьем рейхе. Но почему молчит генеральное консульство России — нам непонятно.
Антонина, по словам Леонида, тяжело переживает случившееся.
— Женщины — более эмоциональные, более зависят от мнения коллектива. Тоня всегда считала, что ее ценят. Она хорошо себя зарекомендовала. А сейчас у нее скачет давление, она плохо спит.
Леонид говорит, что вне зависимости от исхода дела они будут продавать свой дом в Карлстаде и закрывать шведскую историю.
— Шведам пора задуматься, на кого нужно обратить пристальное внимание. Русских в Швеции совсем немного — около 28 тысяч человек. А пятая часть населения страны — больше двух миллионов — это мигранты из неблагополучных районов Азии и Африки, среди которых, по данным шведских спецслужб, около 3 тысяч активных исламских экстремистов.